Опубликовано: 03.01.2017

Попробую в этот раз поведать вам об одном эпизоде, отыгранного нами уже давно приключения. Конечно же, моего литературного таланта явно не хватит, чтоб передать всю ситуацию, но в общих чертах я постараюсь ее описать.

Для начала ремарка — я очень люблю, когда истории заканчиваются хорошо, мир бывает спасен, а принцессы вызволены из башни… но методы некоторых, м-м-м «спасателей» все-таки порой вызывают у меня чувство самой глубокой задумчивости.

Предыстория такова — в Гераклею, «осторожного союзника» Афин, пребывает посольство из этого славного города, дабы уговорить гераклейский народ помочь им в предстоящей войне с атлантами. Ну и поглядеть заодно на местные красоты в виде городской системы канализации и прочих мест, куда обычно заносит судьбина искателей приключений.

Пока наши герои дрались с золотыми статуями, убивали гетер (герои разные бывают) и пытались оседлать ероплан, построенный по чертежам самого Дедала, злодеи, выпив чудодейственного зелья и приняв личину наших же героев, не теряли времени даром и приперлись на прием царя, дабы поднести тому чашу с ядом и таким образом спровоцировать войну между союзниками.

Но на погибель врагам всего цивилизованного народа Мифики был среди героев отважный колдун-оборотень (оборотень на Мифике — это не то чтоб превращаться в волков и пить кровь, а пакостник, чтобы принимать форму других существ и… в общем пакостить — прим.). Обратившись в ясного сокола, устремился наш оборотень (пока «сухопутные» товарищи налаживали ероплан) в царский дворец.

И вот представьте себе эту картину. Празднично одетые вельможи и толпы простолюдинов заполонили собой всю площадь. В блеске величия и славы, в алом плаще, гордой походкой, оставив позади телохранителей (к чему эти страсти, когда ты в окружении союзников?) царь гераклейский подходит к группе разодетых в пух и прах (нет, ну зачем Ариатиде сразу три ожерелья?!) сияющих медью, бронзой и золотом «якобы героев».

Один из них преклоняет колено и с низко склоненной головой, подносит царю чашу с вином — знак нерушимой дружбы между двумя народами. Площадь замирает, чтоб через секунду разразиться громогласным «ура!» (чтоб было аутентичней, не «ура», а «ала-ла!»), царь простирает руки… и в этот момент, словно камень, выпущенный из пращи, наш оборотень переходит в отвесное пике.

Как это часто бывает с героями в порыве геройства, оборотень напрочь забывал о коренном отличии человека от птицы — у нее элементарно нет рук, и, стало быть, грозно выхватить чашу из рук и прочирикать злодею о вреде злодейства для окружающей среды он не может чисто физически.

Оборотень принял единственное возможное решение — идти на таран! Гермес любит смелых, поэтому, подмигнув оборотню, он легонько дунул и двадцатигранник, повернулся к публике 20-ой.

Да, царь уже было поднес чашу к губам и совсем собрался сделать глоток, но тут какой-то мерзкий птах буквально выбил ее у него из рук! «Ох», — сказала толпа, и сотням глаз, представилась картина, подобной которой дворцовая площадь собраний еще не видела.

Потирая ссадину, с земли подымался помятого вида паренек, держащий в руках драгоценную чашу, только что бывший птицей, а теперь, вместе с перьями потерявший, видимо, не только возможность летать, но и чувство стыда.

Мигом, оглядевшись и несколько смутившись, он тут же прикрыл причинное место все той же чашей, что сжимал в руках.

«Ах», — сказала толпа, но в тот же миг коварный злодей, видевший, как его планы рассыпаются будто карточный домик, выхватил из ножен вострый меч и занес его над головой озадаченного правителя….

Если бы герою была присуща возможность подумать, прежде чем что-то делать, многих этих самых героев мы бы так и не узнали, но наш оборотень был героем «олдскульным», потому прежде чем собравшиеся еще успели раскрыть рты, он, размахнувшись от всей своей молодецкой удали и воспользовавшись единственным оружием, что было сейчас под рукой — чашей, прицельно метнул ее в противника.

Гермес, как мы уже говорили, смелых любит преизрядно, но пошутить он любит не меньше. Двадцатигранник покатился по поверхности стола, и, чуть качнувшись, явил почтенной публике гордую единицу.

В один миг чаша грациозно кувыркаясь в полете, преодолела разделяющая героя и его жертву расстояние и… попала прямиком по драгоценной царской голове, носитель которой картинно закатил глаза, пробормотал «измена», и, соблюдая чувство собственного достоинства, рухнул на каменные плиты… …конечно же, благополучно пропустив в сантиметре над своей многострадальной головой лезвие коварного меча.

«Ну нифига себе!» — дружно отозвалась толпа и так и застыла с изумленными лицами, потому что на кучку злодеев, с которых вмиг сошло все притворство и которая, обнажив мечи, заняла круговую оборону и готовилась дать бой, изящно планируя и грубо ругаясь, упала команда «отважных воздухоплавателей» вместе с все тем же еропланом, воссозданным, как помнит внимательный читатель, по чертежам самого Дедала.

Во все еще продолжающейся тишине, из-под обломков, кряхтя, выбралась нимфа, и, оглядев площадь, устало улыбнулась и снисходительно молвила — «граждане Гераклеи, вы спасены!»

Автор: Мэлфис К.
Статья опубликована в журнале «Ночная Ведьма» №8, апрель 2010 г.